Общество хранит Природу? Встреча с экологом Александром Колотовым в Новосибирске
Видеозапись встречи в Новосибирском Открытом Университете с Александром Колотовым — красноярским яблочником, экологом, защитником Байкала, координатором международного проекта "Реки без границ". «Реки без границ» – международная общественная организация, в состав которой входят Россия, Монголия, Китай. Общественные защитники водных экосистем объединились несколько лет назад во время спасения от экологической катастрофы одной реки, протекающей через три страны.
Новосибирск 02.02.2019. Видео А. Симушкина для Новосибирского Открытого Университета.
Тезисы речи Александра на видео:
Бытует мнение, что природоохранной заправляет только государство, у которого есть чиновничий аппарат и другие возможности. Однако мы видим в истории, особенно последних лет, как общественные организации становились тем последним бастионом, который препятствовал одиозным проектам по трансформации экосистем.
Расскажу историю кредита Всемирного банка (ВБ) на проект строительство монгольских ГЭС в притоках Байкала. Проект в данный момент приостановлен из-за жалоб местных жителей и общественных экологов в ВБ. Приостановлен до экологической оценки воздействия строительства ГЭС на экосистему Байкала. На данный момент достижение общественных организаций в том, что из-за поднятого ими шума Монголия уже сейчас не может найти дополнительных инвесторов для строительства, т.к. за время разбирательств экологов с ВБ у проекта создано негативное паблисити. Блиц-строительства у Монголии уже не получилось.
Это пример того, как простые люди и общественные организации могут противостоять даже многомиллиардному проекту. Общественники фактически добились, чтобы монголы приехали за сотни километров в другую страну и провели там публичные слушания с местными жителями (т.е. приехали услышать чужых граждан).
У нас же Минприроды РФ без всяких общественных слушаний с жителями взяло и сократило водоохранную зону Байкала с 10 км до 300 м, одним махом. Просто так решили в Москве, за несколько тысяч километров от Байкала.
Или другой пример – Минсельхоз в Москве вдруг решил разрешить промышленный отстрел байкальской нерпы. И только потому, что проект приказа Министерства случайно просочился в интернет, начался вопль ужаса среди экологов, которые подключили и местных прибайкальских жителей. После чего в Министерстве решили отложить приказ, чтобы рассмотреть его потом.
Решению министерства есть экономическая причина: узаконить охоту на байкальскую нерпу для китайского туриста, который будет приезжать в охотничьи туры за нерпой на Байкал. Еще с советских времен у иркутских и бурятских властей есть желание привлечь на Байкал массу туристов, которые привезут с собой деньги. Мол, на эти деньги и можно будет, наконец, охранять озеро. Но вот в последние годы китайские туристы хлынули на Байкал сотнями тысяч, каждый год их число растет. И оказалось, что никто не готов к такому нашествию. Никто не понимает, что с этим делать.
Т.е. мы видим, что турбизнес стал диктовать свои правила игры. Например, власти уже переписывают нормативы по сточным водам в Байкал, резко увеличивающие разрешенную концентрацию химреактивов (тех же стирально-моющих средств). Фактически любым туристам разрешают сколько угодно гадить без очистных сооружений. И это официально! Рост турбизнеса на Байкале в последние годы стал одним из мощных факторов антропогенного влияния на экосистему озера.
Из любого природного ресурса у нас в стране сейчас чиновники хотят получать прибыль – чем больше, тем им лучше. Под эту задачу меняют законы – для облегчения хозяйственной деятельности на природных объектах. Идет ослабление природоохранного режима. В результате: природные объекты под угрозой исчезновения.
Другие возможности остановки губительных для экологии проектов – через участие местных жителей в публичных слушаниях, где люди протестуют против строительства объектов, портящих экосистему.
В Красноярске митинг против строительства Енисейского ферросплавного завода в 2011 году собрал более 6 тыс. жителей. После чего ланы на строительство завода сначала были отодвинуты, затем в 2013 году остановлены.
На этих примерах мы видим, что, с одной стороны, мнение людей что-то решает, а с другой стороны, все эти нежелательные для экологии проекты происходят по закону.
Наша российская система не прозрачна и специально затруднена для общественного контроля, в т.ч. для контроля за изменением законодательно-нормативной базы в области экологии. Если бы была иначе устроена наша политическая система, то оппозиционные партии в парламенте были бы заинтересованы в прозрачной системе контроля, чтобы «тыкать» Правительство, менять его состав на лиц с противоположным мнением. У нас этого нет, к сожалению.
Какая должна быть система сдержек и противовесов? Процесс согласования между бизнесом и чиновниками должен быть открытым и прозрачным. Должны быть постепенные этапы согласования проектов, в т.ч. местные жители и независимые эксперты должны иметь время и возможность узнать, оценить риски, обсудить, высказать мнение о планируемом строительном объекте. Госэкспертиза должна выдавать заключение с учетом разрешенных параметров влияния на окружающую среду.
У нас, к сожалению, не так, а так, как не должно быть. У нас строители особо крупных объектов заинтересованы, чтобы как можно меньше людей узнало об общественных слушаниях. Потому что этап общественных обсуждений – основная реальная возможность, когда вы можете подать свои замечания, которые обязаны быть учтены (при правильной постановке процесса). Всё это должно передаваться в госэкспертизу, где должны давать ответы на замечания до принятия решений. Так должно быть, но у нас не так. А заключениям госэкспертизы (когда они дают «добро» на стройку) часто удивляются даже прокуроры.
Я думаю, что это не работа общественных организаций – писать какие-то регламенты и изменения в законы. Возможно, это должны делать политические партии в том числе.
Мы, экологи, сейчас в обороне, у нас в данный момент задача хотя бы отстоять то, что есть, те законодательные ограничения в области природоохраны, на которые идет атака бизнеса и чиновников. Мы не можем сейчас сделать что-то больше, чем обороняться, к сожалению.