Они зачищали Родину: как сдают Байкал

Байкал — главный мировой ресурс: вода нужней нефти и дороже ее. И сибирское собрание пресных вод — это билет в будущее не только России. Правда, пропуск этот могут и у России, и у мира — у всех нас — стырить. Кто? Всего лишь какие-то мелкие жучки, которые заводятся при власти, — даже не отраслевые, отдельных корпораций.

«Новая газета» уже писала, как принимают новый «Перечень видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории». Если премьер подпишет этот документ, стрессовое воздействие на Байкал, и без того переживающего экологический кризис, возрастет еще.

Все это может закончиться плохо, и сейчас, чтобы быть понятым, я даже не столько о Байкале (ему по меньшей мере 20 млн лет, он найдет, дай бог, как себя защитить) — когда-нибудь московские крысы сожрут и жирных двухголовых орлов на башнях.

Третий пункт

Особо примечателен третий пункт проекта постановления, который вносят на подпись Мишустину. В нем оговаривается, что свод общих правил поведения на Байкале (перечень запрещенных видов деятельности) не распространяется на РЖД, а именно — на эксплуатацию любых объектов, построенных на Байкале или реконструированных в целях модернизации БАМа и Транссиба.

Видимо, за какие-то заслуги, о которых нам ничего не известно, эти люди выбили себе право безнаказанно гадить прямо в Байкал.

А иначе для чего бы появляться этой эксклюзивной норме в правительственном постановлении? Вывод следует единственный: значит, работа этих объектов будет экосистему Байкала загрязнять. Что прямо запрещено ст. 6 Закона «Об охране озера Байкал».

Ирина Орлова, ученый секретарь научного совета Сибирского отделения РАН по проблемам озера Байкал:

— Нет обосновывающих материалов, для чего им нужно вносить пункт третий — про свободу действий для построенных объектов магистральной инфраструктуры. Какие виды деятельности, запрещенные постановлением, они планируют нарушать постоянно? Отсутствует даже объяснение, что это за виды деятельности будут, — I–II классов опасности? Это касается и РЖД, и любых объектов для рекультивации загрязненных Байкальским ЦБК территорий.

Как появился этот третий пункт, Орлова в «Новой» уже рассказывала:

«Эти нормы не рассматривались ни на заседаниях межведомственной рабочей группы, ни в целом на экспертном уровне. В первую очередь это касается новой нормы, устанавливающей для конкретной организации — РЖД — исключение из общих правил, что и несет технически не оправданные, весьма высокие имиджевые риски для РЖД, и представляет высокую опасность для экосистемы. Этот проект постановления не направлен для согласования или обсуждения членам межведомственной группы, не представлен для заключения в СО РАН, представителей СО РАН не приглашают на совещания в МПР по данному вопросу».

Минприроды само вызвалось объясниться. Вот выдержки из письменного диалога корреспондента «Новой газеты» с Мариной Евсеевой, пресс-секретарем главы МПР:

— На площадке статс-секретаря (замминистра Светланы Радченко. — А. Т.) не сегодня завтра должны снять последние два разногласия. […] У вас в заметке и про РЖД есть, но оно, к сожалению, не имеет отношения к постановлению. У них заключено соглашение в рамках федерального закона. Это разные документы.

— Да это понятно. Но федзакон ограничен 2024 годом, а ваши правила — навсегда. […]

— Тот пункт (третий, про РЖД. — А. Т.) был скорректирован уже в аппарате правительства, перед передачей документов в правительственную комиссию. А после корректировок аппарата правительства документ не согласовывается с участниками межведомственных групп. Бюрократия…

— Бюрократия плюс лоббизм?

— Алгоритм согласований постановлений, законов и других нормативно-правовых актов строго регламентирован и одинаков для всех министерств. Так что тут только бюрократические тонкости.

«Новая» вновь обратилась к Ирине Орловой за разъяснениями, и она рассказала:

— Правительственная комиссия (ПК) вообще ни при чем. Не планируется и не собирается никто рассматривать это на ПК. Требования рассмотрения на ПК тоже нет. Так что этот министерский работник или ошибается, или намеренно вводит в заблуждение. У ПК есть свои полномочия, свои задачи, я сама член ПК, и меня, безусловно, оповестили бы. Последнее заседание состоялось больше месяца назад дистанционно в режиме спецсвязи. Следующее заседание планируют в марте. Обсуждение «Перечня видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории» проходило в межведомственной рабочей группе, созданной МПР. В начале октября мы написали особое мнение и опубликовали его, но, подчеркну, этого пункта о РЖД, появившегося в итоговом документе, вообще не рассматривали, и никто его на обсуждение не выносил, и никаких писем на сей счет не было.

1 декабря новый проект документа был направлен депутату Госдумы Николаю Будуеву и председателю комиссии общественного совета МПР Александру Федорову, которых пригласили на заседание в МПР. В этом новом проекте и появился впервые этот третий пункт. Немотивированно и без каких-либо обоснований. 3 декабря состоялось обсуждение на площадке статс-секретаря. Меня на это мероприятие хотел пригласить в качестве эксперта депутат Госдумы Николай Будуев, но ему это сделать не позволили.

«Новая газета» обратилась также к Федорову, он сообщил:

— Пункт про объекты инфраструктуры (а это далеко не только РЖД) всплыл уже после всех ранее сделанных согласований, в которых участвовали члены общественного совета при МПР. Как всплыл и пункт, разрешающий проведение рубок ухода (а под эту категорию можно подвести вырубку 90% площади любых лесов). Как всплыл и пункт и о допустимости без ограничений вести деятельность, связанную с ликвидацией накопленного экоущерба на Байкальском ЦБК. А значит, под предлогом нужд БЦБК будет можно делать что угодно в Иркутской области, Бурятии, и даже, если привязать к БЦБК (а мы это успешно сможем!), то и на противоположном краю Байкала — в Северобайкальске.

В том, что нам врут, новости нет. Все же продолжил выяснять — вдруг врут и премьеру?

В МПР настаивают: сейчас проект правительственного постановления действительно передан на рассмотрение в ПК… по проведению административных реформ.

Ну да, логично. При наличии профильной ПК — «по вопросам охраны озера Байкал» — в ее составе и ученые, и сибиряки, все те, кто там и должен быть, — вопрос на рассмотрение отдают совсем другой ПК. Там в составе 30 человек. И — ни одного сибиряка, ни одного, занимающегося профессионально экологией, вообще никого, связанного с природой.

И, как заверяет нас пресс-секретарь министра Александра Козлова, именно на ПК по административным реформам пройдет корректировка еще одного важнейшего пункта: «Коммерческие рубки (прибайкальских лесов. — А. Т.) запретят. Решение принято».

— Отрадно, что с нами согласились, если это действительно так, — комментирует «Новой» Михаил Крейндлин, один из лучших в стране специалистов-практиков в природоохранном и смежном законодательстве (российский «Гринпис»). — Однако на последнем совещании у статс-секретаря МПР С.Ю. Радченко г-н Стафеев (руководитель проектного офиса МПР «Сохранение озера Байкал». — А. Т.) сказал, что этот пункт внесен по требованию их лесного департамента. Поэтому г-жа Радченко сказала, что должна выслушать доводы лесного департамента, а потом вынесет на рассмотрение министра. И уже он будет решать, что выносить в правительство, а что нет. В общем, пока мы не видим, что этот вопрос решен. Будем рады, если это так.

По сути

МПР предложило «очную ставку» с руководителем проектного офиса Максимом Стафеевым, готовившим это постановление. «Новая газета» предложила ему высказаться письменно, и нам прислали даже два комментария. Мы прочитали их вместе с экспертами — Орловой, Крейндлиным и Александром Колотовым (Ангаро-Байкальский бассейновый совет, Общественный совет Росводресурсов).

Минприроды (МПР): «[…] Обсуждения шли очень жарко на протяжении нескольких месяцев, но практически по всем вопросам был достигнут консенсус. Стоит отметить, что изначально было получено почти 11 тысяч отзывов на проект постановления, и в итоге на 10 декабря 2020 года неурегулированным остался только один вопрос, касающийся строительства в границах населенных пунктов. А именно — Минприроды предлагает жителям населенных пунктов, которые находятся в центральной Байкальской природной территории, разрешить использовать территорию водоохранной зоны с учетом существующих ограничений и запретов, что даст возможность строить как индивидуальные дома, так и объекты туристической инфраструктуры, при этом строительство ЗА пределами населенных пунктов категорически запретить. В свою очередь оппоненты министерства настаивают, что необходимо запретить любое строительство в водоохранной зоне озера Байкал и рек Байкальской природной территории, даже если на этих землях исконно жили и живут люди. На сегодняшний день там проживает 141 тысяча человек (55 тысяч человек — в Иркутской области и 86 тысяч человек — в Республике Бурятия)».

Орлова: «Эти цифры — неверные. В 14 раз преувеличенные. Вот что мне дает Институт географии о численности населения в водоохранной зоне. Они не считали, но оценочно — не более 10 тысяч. Наверное, меньше, так как в поселениях водоохранная зона — 200 метров. Регионы специально так рисовали, чтобы не затрагивать жителей».

МПР: «Формулировка «незатронутые природные территории» не определена в законодательстве и породила различные толкования на местах и как следствие — множество судебных процессов по строительству в населенных пунктах. Обеспечение сохранности экологии осуществляется проведением обязательной государственной экологической экспертизы федерального уровня.

Застройка водоохранной зоны разрешена только в черте города с учетом ограничений, установленных Водным кодексом, а также с ограничениями в виде запрета на строительство в зонах затопления и подтопления».

Крейндлин: «Это не так. Застройка в водоохранных зонах запрещена в черте не только города, но и любых населенных пунктов, и особых экономических зон. При этом нет запрета (который мы предлагали внести) на расширение населенных пунктов на земли сельскохозяйственного назначения. То есть эти земли можно спокойно включать в населенные пункты и застраивать. А в некоторых местах побережья (Ольхон) — это наиболее ценные природные территории.

Таким образом, отсутствие запрета на строительство в ключевых местах обитания исчезающих видов приведет к нарушению выдающейся универсальной ценности Байкала. Мы предлагали, в частности, запретить строительство в местах размножения, миграции, зимовки эндемичных, реликтовых и занесенных в Красные книги страны и регионов видов животных и растений; наши предложения не приняты».

МПР: «Новое постановление устанавливает запрет на строительство новых котельных на угле, только на возобновляемых источниках энергии».

Орлова: «Неверно. Есть разрешение на строительство новых энергообъектов на ископаемом топливе взамен выводимых из эксплуатации, а также резервных энергообъектов».

МПР: «Проектом постановления разрешается строительство объектов, предназначенных для производства работ по рекультивации территорий БЦБК. Пункт введен для обеспечения работ единственного исполнителя в рамках ликвидации отходов БЦБК. Обеспечение сохранности экологии осуществляется проведением обязательной государственной экологической экспертизы федерального уровня».

Колотов: «Точная формулировка выглядит несколько иначе: «объекты, предназначенные для производства работ по рекультивации территорий, подвергшихся негативному воздействию в связи с деятельности Байкальского целлюлозно-бумажного комбината».

Самое первое, что бросается в глаза, — в проекте принципиально не указано, где именно могут возводиться такие объекты. Вы можете построить на одном берегу Байкала химический завод, на другом — комплекс живописных бунгало и не нарушить предлагаемую норму ни на йоту. Потому что продукция химического завода действительно будет использоваться при производстве работ по рекультивации территорий БЦБК, а в бунгало будет сидеть ваш проектный офис, также занятый производством работ по рекультивации — на уровне проектирования, руководства и прочего контроля и надзора.

Вполне возможна расширительная трактовка данной нормы, а значит, станет возможен перевод лесных земель и земель особо охраняемых природных территорий в земли иных категорий для выполнения работ по рекультивации территории БЦБК. То есть под химзавод вам можно будет совершенно безнаказанно вырубить лес, а комплекс бунгало под проектный офис построить на той земле, которая до вас была заповедной.

Что еще? Например, вам можно будет не заморачиваться с дорогостоящей системой очистки стоков от химического завода и элитной турбазы… пардон, проектного офиса. Потому что качество очистки стоков на Байкальской природной территории регулируется приказом Минприроды РФ, а вы будете действовать с индульгенцией более высокого порядка — в виде постановления правительства РФ.

Насчет госэкспертизы комментарии вряд ли нужны. Она занимается не абстрактной «сохранностью экологии», а проверкой на соответствие природоохранным нормам предлагаемых проектных решений. Если по новому постановлению правительства можно будет построить химзавод на берегу Байкала во имя благой цели «рекультивации территории БЦБК», то будьте уверены — госэкспертиза здесь вряд ли будет возражать».

Добавлю только одно: насчет «единственного исполнителя» этих работ. Как и ожидалось, рекультивировать БЦБК без ограничений на днях заявилась не только госкорпорация ВЭБ. РФ, но и En+.

***

Зачем Россия брала на себя обязательства перед миром (Комитетом Всемирного наследия ЮНЕСКО) за Байкал, зачем подала заявку на проведение у нас в 2022 году 46-й сессии комитета?

Впрочем, что нам теперь мировое сообщество и все эти международные организации… Но зачем принимали закон «Об охране озера Байкал», зачем, наконец, президент осенью прошлого года раздал свод поручений? Новый перечень с его эксклюзивами и таинственными провалами прямо им противоречит.

Никого в правительстве России не смущают столь кривые подходы к Байкалу — повторю, главному мировому ресурсу?

Лем: «Если мир — это кладовая, то построена она наверняка не для мышей, которые в ней жируют. А коль скоро она для них не предназначена, то нечего удивляться, что полки слишком высокие, что можно утонуть в крынке молока…» Мыши, конечно, имеют право не заморачиваться. И не оглядываться. Вроде никто не останавливает.

Ждем лесника? Чтоб заглянул в кладовую?

Алексей Тарасов («Новая газета»)